Гипергидроз как показатель вегетативной дистонии при синдроме гипермобильности суставов

Характеристика пациентов и частота гипергидроза

Актуальность

Гипергидроз – чрезмерное потоотделение, превышающее потребность человека в терморегуляции тела в физиологических условиях, что приводит к существенному ухудшению социального, психического, профессионального и эмоционального взаимодействия. Гипергидроз значительно снижает качество жизни пациентов.

Распространенность гипергидроза, по данным разных авторов, колеблется в широких пределах – 0,072–16,3% всей популяции [1–3]. Такой диапазон показателей распространенности гипергидроза свидетельствует о разнообразии обследованных групп без предварительного отбора наиболее вероятных носителей патологического признака. Гипергидроз – итог нарушения центральных звеньев вегетативной нервной системы (ВНС) [4]. Выраженный дисбаланс ВНС известен и при генетически определенных синдромах дисплазии соединительной ткани [5], самым частым представителем которых является синдром гипермобильности суставов (СГС). Можно предположить, что нарушение регуляции ВНС существенно определяет патологические проявления гипергидроза и дисплазии соединительной ткани. Но исследований потенциальной связи между двумя состояниями недостаточно [6].

Цель – оценить возможную связь между синдромом гипермобильности суставов и гипергидрозом.

Материал и методы

Обследовано 160 детей. Первую (основную) группу составили 135 детей с СГС, вторую (контрольную) – 125 детей. СГС диагностировали по критериям R. Graham и соавт. [7], M. Simpson [8]: диагноз считали достоверным при количестве баллов 4 и выше при наличии других признаков СГС (семейный анамнез, возраст, пол, пролапс митрального клапана, миопия, гиперэластичность кожи, марфаноидный статус) [9, 10]. Диагноз гипергидроза (первичного) устанавливали на основании следующих признаков [11]:

• продолжительность симптомов свыше шести месяцев;
• типичный возраст начала заболевания менее 25 лет, обычно в подростковом возрасте или раньше;
• от 30 до 50% случаев семейные;
• двустороннее поражение (подмышки – 50%, подошвы – 30%, ладони – 25%, лицо – 2%);
• триггеры: эмоции, стресс, изменение температуры;
• повышенное потоотделение в дневное время, отсутствие потоотделения во сне.

Результаты

Характеристика обследованных пациентов представлена в таблице. Как видно из таблицы, в семейном анамнезе у детей и подростков первой группы гипергидроз встречался значительно чаще, чем у детей контрольной группы. При этом у девочек анамнестические указания на гипергидроз регистрировались чаще, чем у мальчиков. Во второй группе подобного соотношения не наблюдалось. В первой группе превалировали дети с гипергидрозом, в основном девочки. В контрольной группе гипергидроз встречался реже и процентное соотношение мальчиков и девочек было более близким.

Обсуждение

В педиатрической практике гипергидроз распознается далеко не всегда [12]. Причины первичного гипергидроза недостаточно изучены. Обсуждается связь гипергидроза и дисавтономии. Но о нарушении вегетативной регуляции хорошо известно и при дисплазии соединительной ткани.

В нашем исследовании гипергидроз зарегистрирован у существенной части детей контрольной группы без признаков дисплазии соединительной ткани (СГС). Еще более высокие показатели зафиксированы в группе детей и подростков с СГС.

Во многих зарубежных публикациях частота гипергидроза выше, чем по итогам наших наблюдений [13, 14]. Сообщений о гипергидрозе в педиатрической популяции немного. Безусловно, сравнивать эти группы сложно, поскольку обследованные пациенты различались по возрасту, национальности, месту проживания, сопутствующим заболеваниям. Но при анализе данных анамнеза многие взрослые пациенты указывают на раннее появление симптомов. В одном из исследований с участием 1360 пациентов у 81,5% из них симптомы гипергидроза появились в детстве, у 15,9% отмечались с подросткового возраста, у 2,6% – с периода взрослой жизни [15].

Что касается нашей группы пациентов с дисплазией соединительной ткани, обращают на себя внимание наличие гипергидроза в семейном анамнезе и доминирование этого состояния у представительниц женского пола. Такие находки позволяют сделать обоснованное предположение о генетических причинах гипергидроза.

В работе T. Vorcamp и соавт. [16] положительный семейный анамнез имел место у 25–50% пациентов с ладонным вариантом гипергидроза, что может указывать на аутосомно-доминантное наследование.

Поскольку потоотделение регулируется автономной нервной системой, связь гипергидроза и дисплазии соединительной ткани может свидетельствовать в пользу общих этиопатогенетических механизмов.

Заключение

Выявлена связь между гипергидрозом и синдромом гипермобильности суставов. Клиницисты должны учитывать возможность сочетания гипергидроза и дисплазии соединительной ткани при обследовании, лечении и реабилитации пациентов. Необходимы дальнейшие исследования основных механизмов подобных состояний.