Рашид Алтунбаев: «Неврологов Казани знают и ценят»
- Аннотация
- Статья
- Ссылки
– Рашид Асхатович, какова общая ситуация с неврологической заболеваемостью в Казани? На каком месте неврологические болезни в общей структуре заболеваемости Казани? Какие нозологии лидируют?
– Неврологическая заболеваемость – одна из серьезнейших проблем современного здравоохранения. В Казани она традиционно занимает третье место среди всех соматических заболеваний, уступая только патологии дыхательной системы и травматизму. Наиболее частые по распространенности цереброваскулярные заболевания – инсульты, далее следуют болевые синдромы – боли в спине, шее, пояснице, на которые по данным городских поликлиник приходится от 30 до 50% общей регистрируемой неврологической заболеваемости.
– А в цифрах? Насколько показатели заболеваемости в области неврологических болезней отличаются от среднефедеральных данных, сведений о заболеваемости в Приволжском федеральном округе и других центральных районах?
– Структура заболеваемости и смертности от болезней неврологического профиля в Казани за последние годы не претерпела значительных колебаний. Показатели неврологической заболеваемости коррелируют со среднероссийскими данными и сведениями о заболеваемости в Приволжском федеральном округе. Это видно из приводимых таблиц отчетности. Среди взрослого населения распространенность болезней нервной системы, включая цереброваскулярные болезни, вертеброгенные болевые синдромы и травмы нервной системы, составляет около 11,1%, первичная заболеваемость 2,4%, смертность – 0,2%. На диспансерном учете в городе состоит 9200 больных.
– Есть ли у Казани свои «региональные особенности» неврологической заболеваемости?
– Отмечается незначительное превышение среднестатистических данных о распространенности болевых синдромов.
– Как это сказывается на организации приоритетных направлений деятельности службы?
– По отношению к таким больным современный подход требует развертывания специализированных противоболевых центров для оказания направленной медицинской помощи. Их организация широко обсуждается в российском здравоохранении. Но эта проблема упирается в организационные вопросы. Кем должен быть альголог: неврологом или специалистом другого направления? Ведь зачастую этиология болей имеет природу, отличную от неврологической, например, у онкобольных. Как должен быть организован альгологический центр, какие специалисты – неврологи, ортопеды, ревматологи, онкологи будут оказывать помощь – единого мнения на этот счет нет. Поскольку у нас значительный процент больных с неврологическими болевыми синдромами, вопрос о создании подобного центра на повестке дня. Поначалу – консультативный, со временем – лечебный, и, может быть, даже в каждом районе города. Вот такая есть у нас практическая задумка.
Что касается цереброваскулярной патологии, ее проблема чрезвычайно актуальна в настоящее время. На диспансерном учете состоит большое количество больных с хроническим нарушением мозгового кровообращения и последствиями перенесенного инсульта. Здесь огромное значение имеет вторичная профилактика, иначе больной, перенесший инсульт, не избавляется от факторов риска получения второго инсульта. Вторичная профилактика наряду с медикаментозной антитромбоцитарной терапией включает в себя исследование состояния магистральных сосудов мозга с возможной ангиохирургической коррекцией, а также лечение артериальной гипертонии и гиперхолестеринемии. Эти методы эффективно помогают предотвратить вторичные инсульты, и их реализация – вторая наша актуальная задача.
– Первичная профилактика. Насколько много усилий уделяется этому направлению?
– Организация профилактики неврологической заболеваемости среди населения, особенно первичная профилактика инсультов, чрезвычайно важна. Сейчас в рамках национального приоритетного проекта «Здоровье» проводятся профилактические медосмотры. На мой взгляд, они в обязательном порядке должны в себя включать УЗИ сосудов шеи для определенных возрастных категорий.
На Западе разработаны специальные шкалы риска инсульта. Анализируя различные показатели – росто-весовой коэффициент, уровень сахара крови, артериальное давление, состояние магистральных сосудов шеи, мы можем оценить риск у конкретного пациента и дать рекомендации по принятию профилактических мер. Такую систему мы начинаем внедрять в практику Центров здоровья, функционирующих при городских поликлиниках.
– Как вообще организована система неврологической помощи населению в Казани, какими учреждениями (отделениями) представлена?
– В государственных муниципальных поликлиниках Казани действуют 26 кабинетов неврологического профиля, в которых ведут прием сертифицированные специалисты-неврологи. Нагрузка огромная – прием первичных больных, причем жалобы на боль, число которых достигает 30-50%, не всегда носят непосредственно неврологический характер, профилактические осмотры, диспансеризация, трудоустройство, оформление документов на получение инвалидности, осмотры на дому. Вопросов много, поэтому не всегда просто попасть к неврологу – либо по направлению терапевта, либо по специальной записи.
– Кадровая проблема?
– Нет, эта проблема остро не стоит – укомплектованность кадрами службы достаточно высока. В городских учреждениях работают, включая детских специалистов, 160 неврологов.
– Удовлетворяет ли вас, как главного невролога, сеть профильных учреждений (отделений) службы? Что хотелось бы изменить, добавить?
– В Казани функционирует 9 профильных стационаров, кроме городских медицинских учреждений наших больных принимают учреждения республиканского значения – Республиканская клиническая больница восстановительного лечения, Госпиталь для ветеранов войн, Межрегиональный клинико-диагностический центр, 3 республиканских клинических больницы. Стационары городских многопрофильных больниц оказывают первичную медико-санитарную помощь, республиканские – квалифицированную медицинскую помощь в сложных клинических случаях.
Удовлетворяет ли их количество? Сложный вопрос. И речь скорее не о количестве, а качестве. По опыту организации здравоохранения развитых стран, дорогостоящее стационарное лечение получают наиболее тяжелые пациенты. Причем время пребывания в стационаре ограничено диагностикой и получением интенсивной врачебной помощи, а это буквально несколько дней. Столько, сколько у нас – 10-14 дней, – там не лежат.
Поэтому речь скорее нужно вести о сокращении неэффективности неврологических койко-мест: увеличении их оборота, интенсификации диагностики, наполнении высокотехнологичными методами лечения. Не просто сократить время пребывания в стационаре больного, а наполнить это время реальным эффективным лечением. Параллельно же улучшать оснащенность учреждений специализированной техникой для проведения ультразвукового исследования, доплерографии, компьютерной томографии, обучать специалистов работе со сложной медицинской аппаратурой.
– Какова «кузница» неврологических кадров Казани - система получения неврологами профессиональных знаний, общемедицинских и узкопрофильных? Как обстоит дело с повышением квалификации?
– Специалисты-неврологи в первую очередь проходят базовую подготовку в интернатуре или ординатуре. В последующем по правилам они раз в пять лет должны обучаться, чтобы подтвердить свой сертификат. Но эта традиция, увы, уже не выдерживает требований современности – происходит интенсивное развитие науки, новое понимание патогенеза и патофизиологии неврологических болезней, быстрая смена арсенала лекарственных средств. Обучение в течение месяца раз в пять лет – этого недостаточно.
Я сторонник непрерывной школы неврологов. В Казани в прошлом году было организовано обучение по первичной и вторичной профилактике инсультов, головным болям, болевым синдромам, всего около 10 школ. Для их проведения в городе огромный педагогический потенциал – в Казани 6 кафедр неврологического профиля. Такого научного и педагогического изобилия нет ни в одном регионе России, кроме Москвы. Мы собираем в школы практикующих неврологов, а для выступления приглашаем к участию наших казанских профессоров. Казанская неврологическая школа имеет свою заслуженную славу. И нашим неврологам в этом смысле повезло.
Эта система прекрасно работает, и есть идеи с ее помощью модернизировать наше постдипломное повышение квалификации. Это своеобразное приближение к западному типу, когда врач набирает баллы часами прослушанных обуча-ющих школ, что по прошествии 5 лет учитывается в зачете для подтверждения сертификата. Причем обучение в подобных школах для неврологов абсолютно бесплатное, в отличие от общепринятой западной практики.
– Налажен ли обмен опытом с зарубежными клиниками?
– У наших специалистов есть возможность знакомства с опытом здравоохранения зарубежных стран. Чаще это происходит в рамках международных конференций, например, в прошлом году в Казани прошла международная конференция по эпилепсии. Благодаря Министерству здравоохранения Республики Татарстан были также организованы встречи с коллегами из Германии, Израиля, поездки неврологов на стажировку в Германию. Конечно, хотелось бы большего общения с зарубежными коллегами, знакомству на их базе с организацией работы, практическим опытом лечения конкретных заболеваний. Пока что зарубежные специалисты чаще приезжают к нам.
– Казанская неврологическая школа, благодаря Владимиру Михайловичу Бехтереву, известна всему миру. А каковы основные направления научных изысканий современной неврологии в Казани?
– Как я уже упоминал, в Казанском государственном медицинском университете и Казанской государственной медицинской академии работают 6 неврологических кафедр. Направления их изысканий достаточно широки: болевые синдромы, цереброваскулярные болезни, паркинсонизм и эпилепсия, рассеянный склероз, вегетативная патология и многое другое.
Наша кафедра в частности занимается проблемами нев-рогенных и соматогенных и неврогенных болевых синдромов, сирингомиелии, экстрапирамидной патологии, нейрореабилитации.
– В стране активно реализуется Национальный проект «Здоровье». Какая помощь неврологической службе предусмотрена в рамках проекта?
– Это общероссийская программа создания сосудистых центров. Центры отличаются комплексным подходом: хорошими диагностическими возможностями – компьютерной и магнитно-резонансной томографией, ультразвуковым исследованием сосудов, по возможности – нейрохирургической помощью, а также наличием специалистов смежных специальностей для организации реабилитации (кинезиотерапевт, врач ЛФК, логопед, социальный работник и др.). Их организация началась с республиканских учреждений – такие центры созданы в Межрегиональном клинико-диагностическом центре, Республиканских клинических больницах № 1 и № 2. В Казани мы планируем открыть подобные центры еще в Больнице скорой медицинской помощи № 1, а также на базе горбольниц № 7 и № 18.
– Налажено ли в городе восстановительное постинсультное лечение?
– Для организации этого направления сейчас мы используем базы Республиканской клинической больницы восстановительного лечения. Это комплекс кинезиотерапии, физиолечения, логопедии. Начинать эту работу нужно в первые дни после инсульта. Чем раньше она начата, тем больше потенциал восстановления. Поэтому запускать ее нужно именно в первичных сосудистых центрах. В планах создать в городе отделение реабилитации и восстановительного лечения, но это уже второй этап после развертывания сети сосудистых центров.
– Насколько актуальна проб-лема обеспечения медицинскими препаратами? Работает ли система государственного обеспечения льготных категорий граждан?
– Этот вопрос курирует Управление по фармации. Но по моим данным, система дополнительного лекарственного обеспечения поставлена хорошо. При необходимости выписывают и дорогостоящие медикаменты, например, ботулотоксин – больным мышечными дистоническими заболеваниями. И хотя жалобы и нарекания со стороны больных имеют место, в большинстве своем это частные случаи, например, требования больного выписать дорогостоящий препарат, а не более дешевый аналог, содержащий то же действующее вещество. Да, если по объективному мнению врача это целесообразно, он действительно сделает так. Однако в большинстве случаев это субъективное мнение пациента, и им следует правильно управлять, ведь перед нами также стоит задача экономии государственных средств и их рационального применения – обеспечение как можно большего числа нуждающихся в ДЛО лиц.
– Как вы, как представитель официальной государственной медицины, относитесь к деятельности медицинских центров, оказывающих услуги в области неврологии?
– Согласно законодательству, все эти учреждения подлежат лицензированию, предоставляемые ими услуги должны оказываться сертифицированными специалистами. У нас есть центры, достаточно хорошо оснащенные и доплерографической аппаратурой, и ультразвуковой, на их базе нередко консультируют известные специалисты. И мое отношение к ним положительное. Больные получают дополнительную возможность удовлетворить свои потребности в неврологической помощи без временных затрат, которые неизбежны в обычной поликлинике.
Общий недостаток таких учреждений – чрезмерная ориентация на какой-либо один из модных медицинских методов, который объективную достоверность эффективности не получил.
– Какие трудности и проблемы в работе неврологической службы города можете отметить как главный невролог Казани?
– Иногда бывают жалобы со стороны больных. Но это не нарекания к качеству оказанной помощи, а скорее к недостатку внимания со стороны врача. Ведь врачу нужно не только оказать квалифицированную помощь, но и внимательно выслушать больного, поддержать, затем подробно все объяснить. И это при огромной профессиональной нагрузке. Такое взаимонепонимание иногда рождает конфликты, которые приходится разбирать.
Какие еще недостатки? Ну, например, по диспансеризации. Больше внимания нужно уделять первичной и вторичной профилактике инсультов. Еще я вижу организационный потенциал в подходе к больным эпилепсией. Трудностей в работе много. Но без этого неинтересно.
– Рашид Асхатович, какими достижениями могут гордиться неврологи Казани?
– У нас хорошо поставлено обучение неврологов в регулярных школах. Прекрасный контакт кафедр с представителями практической медицины – профессора охотно консультируют пациентов, помогают практикующим неврологам. Вообще в России, да и за рубежом, к казанским неврологам относятся с уважением: нас знают и ценят.
– Какие направления работы службы вы бы хотели изменить, улучшить?
– Я бы хотел более четко организовать помощь больным инсультом. Так, чтобы каждый пациент с самого начала заболевания мог получить квалифицированную диагностику и адекватное лечение – все то, что на сегодняшний момент неврологическая наука дает возможность сделать, и в первую очередь – неотложную госпитализацию в первые 6 часов терапевтического окна.
И тут должны сыграть роль и усилия самих врачей и возможности средств массовой информации. Нужно обучать врачей общей практики, необходимо активно говорить о проблеме инсультов в прессе, чтобы каждый человек осознавал собственные индивидуальные факторы риска, мог заподозрить первые симптомы инсульта и знал, куда ему обратиться за неотложной помощью. Ведь всего 10 минут полной ишемии части мозга заканчиваются ее гибелью. Мозг не может ждать: brain is time – мозг – это время.
– Приоткройте, пожалуйста, завесу профессиональной тайны: существует день невролога. Когда и как отмечает его неврологическая служба Казани?
– Да, такой день действительно регулярно отмечается коллегами-неврологами, но определенной даты как таковой не существует. Стоит это вопрос обдумать и ввести официально (улыбается). И это не праздник в общепринятом понимании безудержного веселья. Это день плодотворной работы всех неврологов, собравшихся вместе, чтобы подвести итоги проведенной за истекший год работы, отметить успехи, обсудить возникшие проблемы и наметить планы и ориентиры на будущее. В этом году, по-видимому, это произойдет в феврале, к этому времени мы сможем проанализировать полученные от коллег годовые отчеты и представить на обсуждение полученные результаты. Так что День невролога – это рабочая коллегия неврологической службы города.
– Вы – врач и вместе с тем научный работник, педагог и чиновник. Что в первую очередь? Какая деятельность – призвание, какая – служебный и общественный долг, что больше по душе?
– Мне нравятся все направления. Наверно, в силу моего характера чем-то одним мне было бы заниматься скучно. Мне нравится смотреть широко и одновременно во все стороны, поскольку в каждой из перечисленных сфер есть что-то из другой, они пересекаются. Например, сейчас, подводя итоги работы службы прошлого года, я отметил, что казанские неврологи редко ставят такие диагнозы, как головная боль напряжения, мигрень. Оказалось, некоторые актуальные нозологии отсутствуют в отчетных формах, которые предлагают им в поликлиниках. Значит, необходимо провести работу со статистиками. И так во многих вопросах в их сложной взаимосвязи я и беру вдохновение и пищу для работы. Да и не такой уж я грозный официальный чиновник от медицины – моя должность внештатная.
– Но ведь это и не просто общественная нагрузка? Вы же почему-то взялись за эту работу?
– Взялся, потому что посчитал нужным. Я вижу потенциал решения вопросов реорганизации неврологической службы города, перспектив ее дальнейшего развития. Мне это интересно, и я считаю это важным. Зачастую только со стороны кажется, что достаточно придумать этакое нововведение и воплотить в жизнь. На практике это серьезная проблема – привнести что-то новое в устоявшуюся систему. Даже малейшее изменение требует огромных усилий: и обучение новому, и преодоление стереотипов. Это большая работа, и она требует ответственности.
