Низкомолекулярные гепарины в профилактике и лечении тромбозов у пациентов с хронической болезнью почек

Введение

Более 40 лет в практике врачей-нефрологов широко используется гепарин. Нефракционированный гепарин (НФГ) обеспечивает возможность проведения заместительной почечной терапии гемодиализом у больных с терминальной почечной недостаточностью, необходим в лечении тромботических осложнений нефротического синдрома, входит в состав так называемой четырехкомпонентной терапии некоторых активных форм гломерулонефрита в сочетании со стероидами и цитостатиками. Возможность применения гепарина у нефрологических больных определяют не только его антитромботические свойства и способность подавлять процессы внутрисосудистой, в том числе внутригломерулярной, коагуляции, являющейся неотъемлемым компонентом иммунного воспаления в клубочках почки, но и другие эффекты. Так, установлено, что препарат оказывает натрийуретическое действие. Подавление гепарином продукции альдостерона объясняет диуретический эффект препарата [1, 2]. Гипотензивное действие гепарина, с одной стороны, вызвано подавлением продукции альдостерона, а с другой – его участием в регуляции сосудистого тонуса, связанным, как было показано в последнее время, со стимуляцией высвобождения оксида азота (NO) и снижением продукции эндотелина эндотелиальными клетками [3]. Антипротеинурическое действие гепарина обусловлено его способностью стимулировать синтез отрицательно заряженного гепарансульфата, что приводит к восстанoвлению утраченного гломерулярной базальной мембраной отрицательного заряда и уменьшению ее проницаемости для молекул белка [4]. Кроме того, гепарин обладает антикомплементарным, противовоспалительным, анальгезирующим и липолитическим эффектом. В последние годы в экспериментальных и клинических исследованиях продемонстрирована его способность подавлять пролиферацию мезангиальных клеток, предотвращая склерозирование почечной ткани [5, 6]. Однако, несмотря на многочисленные эффекты НФГ, позволяющие применять его в нефрологической практике, использование препарата ограничено в связи с высокой частотой побочных явлений, наиболее серьезным из которых является кровоточивость. Появление низкомолекулярных гепаринов (НМГ), сочетающих высокую антитромботическую активность с низкой частотой возникновения геморрагических осложнений, обусловило закономерный интерес нефрологов к этой группе препаратов.

Механизмы антитромботического действия гепаринов

В настоящее время НМГ – это важный класс антитромботических успешно использующихся препаратов, которые конкурируют с НФГ, а в последнее время и все чаще заменяют их в лечении тромбозов. Как и обычный гепарин, НМГ представляют собой отрицательно заряженные высокосульфатированные гликозаминогликаны, состоящие из цепей связанных между собой остатков d-гликозамина и глюкуроновой или идуроновой кислот. НФГ имеет молекулярную массу от 3000 до 30 000 дальтон, средняя молекулярная масса НМГ, полученных при контролируемой ферментативной или химической деполимеризации гепарина, составляет около 5000 дальтон. Антитромботическое действие НМГ, подобно НФГ, обусловлено инактивацией тромбина в результате образования комплекса с антитромбином. Взаимодействие последнего с гепаринами опосредовано уникальной последовательностью пентасахаридов, произвольно распределенных в цепях гепарина. Такую последовательность содержат 30% цепей обычного гепарина и лишь 15–25% цепей НМГ.

Уменьшение размеров молекулы в результате деполимеризации приводит к изменению антикоагулянтных свойств: если действие НФГ направлено против тромбина (IIa-фактор) и активированного Х фактора свертывания (Ха), то действие НМГ – преимущественно против Ха, в чем и состоит основное отличие НМГ от обычного гепарина. Связывание пентасахаридов с антитромбином вызывает конформационные изменения в его молекуле, ускоряя взаимодействие с тромбином и Ха-фактором почти в 1000 раз. Любые пентасахаридсодержащие цепи гепаринов могут ингибировать действие Ха, вызывая конформационные изменения антитромбина, тогда как для инактивации тромбина гепарин должен связать и тромбин, и антитромбин, формируя, таким образом, трехкомпонентный комплекс «гепарин – антитромбин – тромбин». Образование этого комплекса возможно при наличии в пентасахаридсодержащей цепи препарата, по крайней мере, 18 сахаридных единиц. Большинство НФГ содержит ≥ 18 сахаридных единиц, однако достаточную длину для формирования такого комплекса имеют > 50% цепей НМГ, что объясняет меньший, по сравнению с обычным гепарином, ингибиторный эффект НМГ в отношении тромбина.

Кроме прямого ингибирующего воздействия на тромбин и Ха-фактор, НФГ и НМГ стимулируют высвобождение из эндотелиальных клеток в кровоток ингибитора тканевого фактора (он же – ингибитор внешнего пути свертывания – tissue factor pathway inhibitor, TFPI) [7]. Тканевой фактор (TF) активирует внешний механизм свертывания крови, приводя к образованию Ха, ингибитор тканевого фактора нейтрализует последний, а также блокирует комплекс активированного фактора VII c тканевым фактором (VIIа/TF) [8]. На долю опосредованного TFPI действия приходится не менее трети общего антикоагулянтного эффекта гепарина [9] и, по-видимому, еще большая часть эффекта НМГ. У пациентов с острым коронарным синдромом была описана способность как НФГ, так и НМГ предотвращать рост уровня тканевого фактора в кровотоке [10, 11]. Полагают, что этот новый антикоагулянтный эффект гепаринов может быть результатом как снижения активности TF, так и уменьшения его экспрессии эндотелиальными клетками и моноцитами [12, 13]. Таким образом, как НФГ, так и НМГ оказывают комплексное антикоагулянтное действие, обусловленное сочетанием нескольких разных механизмов – ингибированием тромбина, Ха- и тканевого фактора, а также блокадой TFPI.

По сравнению с обычным гепарином, НМГ обладают лучшей биодоступностью, имеют большее время полувыведения и независимый от дозы клиренс, что обеспечивает более предсказуемый антикоагулянтный эффект. В свою очередь, эти особенности фармакокинетики НМГ обусловлены более низкой способностью последних связываться с белками плазмы, эндотелием и макрофагами. Период полувыведения НМГ в 2–4 раза больше, чем у обычного гепарина, и составляет 2–4 ч после внутривенного введения и 3–6 ч – после подкожного. Это объясняется большей длительностью ингибиторного эффекта НМГ в отношении Ха-фактора по сравнению с таковым в отношении тромбина, что отражает более высокий клиренс более длинных цепей гепарина [14]. Описанные особенности НМГ делают необязательным постоянный лабораторный контроль в процессе лечения, за исключением случаев использования у больных с ХПН [15], поскольку, в отличие от обычного гепарина, выведение их из организма осуществляется почками, а также позволяет вводить препараты дважды или даже однократно в течение суток.

Важным преимуществом НМГ является сравнительно малый риск развития геморрагических осложнений при равной с НФГ антитромботической активности. Это обусловлено их менее выраженной способностью связываться с тромбоцитами и, следовательно, ингибировать их функцию, а также отсутствием влияния на сосудистую проницаемость. Группа НМГ в настоящее время включает около 10 препаратов, отличающихся по способу получения, физико-химическим и фармакокинетическим свойствам, а также соотношению активности анти-Ха/анти-IIa. Чем оно ниже, тем ближе препарат к НФГ. Большая величина отношения, указывающая на преимущественную инактивацию Ха-фактора, свидетельствует о преобладании в действии препарата ингибирования образования тромбина над его инактивацией. В России наиболее распространенными препаратами группы НМГ являются эноксапарин, надропарин и далтепарин, у которых соотношение анти-Ха/анти-IIa-активности составляет 3,8:1; 3,6:1 и 2,7:1 соответственно.

Применение НМГ для профилактики тромбозов у больных хронической почечной недостаточностью

До недавнего времени отсутствовали исследования по предупреждению тромбозов у больных терапевтического профиля, имеющих факторы риска их развития (возраст > 75 лет, рак, тромбоэмболические эпизоды в анамнезе, ожирение, лечение эстрогенами или антиандрогенами, хроническая сердечная или дыхательная недостаточность, острые сердечно-сосудистые и воспалительные заболевания). Несмотря на то что частота тромботических осложнений у таких пациентов точно не установлена, она, по-видимому, не ниже, чем у оперированных больных, особенно в острых ситуациях [16]. Оказалось, что госпитализация по поводу острого терапевтического заболевания сама по себе сопряжена с восьмикратным увеличением риска тромбозов; отражением этого факта служит высокая частота тромбозов глубоких вен голеней, развивающихся у 20–40% пациентов отделений интенсивной терапии без профилактического применения антикоагулянтов, и чрезвычайно высокий риск летальных исходов (70–80%) при тромбоэмболии легочной артерии, приходящиеся на долю терапевтических больных [17–19]. Назначение таким пациентам антикоагулянтов в период госпитализации полностью оправдано, что подтвердили выполненные в последние годы исследования по применению НМГ у этой категории больных [20, 21]. Так, по данным рандомизированного плацебоконтролируемого исследования PREVENT (Prospective Evaluation of Dalteparin Efficacy for Prevention of Venous Thromboembolism in Immobilised Patients), частота тромбоэмболических осложнений у пациентов с острым терапевтическим заболеванием при использовании профилактической дозы далтепарина 5000 МЕ в сутки в течение 14 дней оказалась на 45% ниже, чем при применении плацебо, при практически одинаковом риске кровотечений, что свидетельствует об эффективности препарата в предупреждении тромбозов у больных с факторами риска их развития [21]. Особенно уязвимы в плане развития тромботических осложнений пациенты старшей возрастной группы, составляющие большинство больных, госпитализированных в терапевтические отделения. Именно у этой категории больных наиболее часто развиваются периферические венозные тромбозы и тромбоэмболия легочной артерии [22, 23], а также острый коронарный синдром, риск смерти при котором у пациентов старше 75 лет почти в 4 раза выше, чем у лиц более молодого возраста [24]. Следует также отметить, что старческий возраст ассоциирован не только с высокой частотой тромбозов, но и с риском развития хронической болезни почек (ХБП) [25, 26]. При этом нарушение функции почек может вносить свой вклад в повышение риска развития «больших» кровотечений при лечении антикоагулянтами, и без того высокого у этой группы больных [27, 28].

Несмотря на то что значительная часть больных, госпитализированных в отделения интенсивной терапии, имеет нарушение почечных функций, соответствующее 3–5-й стадии ХБП, этих пациентов, как правило, не включали в исследования по изучению эффективности НМГ для профилактики тромбозов. Причиной этого было сложившееся на протяжении многих лет мнение о крайней редкости венозных тромбозов и тромбоэмболий и преобладании геморрагических осложнений у пациентов с терминальной ХПН, с одной стороны, и опасность развития кровотечений, связанных с биоаккумуляцией НМГ вследствие снижения их почечного клиренса, – с другой. Лишь совсем недавно были получены данные о высокой частоте тромбоэмболических осложнений у больных с поздними стадиями ХБП, в том числе терминальной ХПН, риск которых оказался почти вдвое выше, чем у лиц с сохранной функцией почек [29–32]. Факторы, обусловливающие развитие тромбозов при терминальной ХПН, многочисленны и включают в себя артериальную гипертонию, сахарный диабет, ускоренное развитие атеросклероза, гипергомоцистеинемию, признаки синдрома воспалительного ответа (высокий уровень С-реактивного белка, интерлейкина-6), нарушения гемокоагуляции, эндотелиальную и тромбоцитарную дисфункции, применение эритропоэтина [33–37]. Это объясняет необходимость проведения превентивной антикоагулянтной терапии у больных из группы риска.

Результаты многочисленных исследований обосновывают применение НМГ у пациентов с ХПН не только с лечебной, но и с профилактической целью. Однако на определенном этапе без достаточной доказательной базы утвердилась точка зрения о нецелесообразности назначения НМГ и преимущественном использовании НФГ у этой категории больных. Результаты последующих исследований по применению НМГ в терапевтических дозах у больных с почечной недостаточностью подтвердили это положение. Так, по данным метаанализа, включавшего 12 исследований (всего 4971 пациент) по применению НМГ у больных с выраженной почечной недостаточностью, было установлено, что использование терапевтических доз эноксапарина у больных с клиренсом креатинина менее 30 мл/мин по сравнению с больными с более высокими значениями скорости клубочковой фильтрации (СКФ) сопровождается значимым увеличением пикового уровня анти-Ха и повышенным риском «больших» кровотечений (8,3% vs 2,4%, ОШ 3,88; 95% доверительный интервал 1,78–8,45; р = 0,01) [38]. Аналогичные данные были получены при применении НМГ у больных с почечной недостаточностью, включенных в крупные рандомизированные исследования по изучению венозных тромбозов, тромбоэмболии легочной артерии и острого коронарного синдрома. Из 18 251 больных, включенных в регистр RIETE – действующий в настоящее время проспективный регистр пациентов с венозными тромбоэмболиями, – 1037 (5,7%) имели расчетную СКФ менее 30 мл/мин. Использование НМГ в качестве первоначальной терапии у этой группы пациентов сопровождалось развитием «больших» кровотечений в 7,3% случаев по сравнению с 2,1% в группе больных с клиренсом креатинина более 30 мл/мин [39]. Сходная частота «больших» кровотечений установлена и по данным регистра GRACE – проспективного регистра пациентов с острым коронарным синдромом – при лечении НМГ: 8,1% у пациентов с клиренсом креатинина менее 30 мл/мин и 2,3% – у пациентов с более высокими значениями СКФ (p < 0,0001) [40]. Однако необходимо отметить, что во всех упомянутых исследованиях применялись преимущественно терапевтические дозы эноксапарина, известного способностью к биоаккумуляции при выраженном нарушении функции почек [41]. Учитывая доказанную эффективность эноксапарина и его преимущества перед НФГ в лечении острого коронарного синдрома, а также практически равный риск кровотечений при применении обоих препаратов у лиц с нормальной функцией почек [42, 43], назначение эноксапарина больным с острой коронарной патологией, независимо от состояния функции почек, сегодня представляется полностью оправданным. Однако у пациентов с 4–5-й стадией ХБП (клиренс креатинина менее 30 мл/мин) в ходе лечения показано уменьшение дозы препарата и мониторирование уровня анти-Xa [44, 45]. Так, J.P. Collet и соавт. рекомендуют снижать дозу эноксапарина до 65% от терапевтической, если СКФ ≤ 30 мл/мин [46].

Другие препараты из группы НМГ у терапевтических больных изучены менее, чем эноксапарин, кроме того, каждый препарат из этого класса имеет индивидуальные биохимические и фармакологические характеристики [47, 48], поэтому сегодня еще нет оснований экстраполировать заключения, полученные в ходе исследований эноксапарина, на другие НМГ. Однако, несмотря на то что вследствие различий в молекулярной массе и соотношении степени ингибирования факторов Xa и IIa различные НМГ обладают разной способностью к биоаккумуляции, риск кровотечений, связанных с избыточным накоплением препаратов у больных с ХПН, можно снизить, заменив терапевтические дозы НМГ на профилактические, то есть уменьшив дозировку [45]. Целесообразность такого подхода была доказана в целом ряде недавних исследований по применению далтепарина у больных отделений реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ), имевших признаки 3–5-й стадии ХБП [49–54].

В одно из первых исследований были включены 19 пациентов с расчетной СКФ 30 мл/мин и более, находящихся в ОРИТ не менее 72 ч. Все они ежедневно, до выписки из отделения, однократно получали профилактическую дозу далтепарина – 5000 ЕД. Связь между биоаккумуляцией НМГ и функцией почек оценивали на основании определения уровня анти-Ха-активности препарата в динамике (в среднем по 10 определений у одного больного). Оценивали также частоту тромбозов и кровотечений. Тромбоз (центрального венозного катетера) развился у одного больного, кровотечения – у 2. Тромбозов других локализаций не отмечено ни в одном случае. Авторы не выявили связи между клиренсом креатинина и пиковым уровнем анти-Ха, который в среднем составил 0,3 МЕ/мл (< 0,1–0,42 МЕ/мл), что свидетельствует об отсутствии накопления препарата. На основании полученных результатов было сделано заключение об эффективности и потенциальной безопасности профилактики тромбозов далтепарином у больных с нарушением функции почек [54]. Однако малое число больных и относительно небольшая выраженность почечной дисфункции не позволяли экстраполировать выводы исследования на всю популяцию пациентов с почечной недостаточностью.

Эта задача была решена в других исследованиях, включавших значительно большее число больных с разной степенью выраженности ХПН. Так, в работе E. Tincani и соавт. [49] контролировали пик уровня анти-Ха на 6-й день лечения далтепарином в дозе 2500 или 5000 ЕД у 109 пожилых больных ОРИТ (средний возраст 83 года) с почечной недостаточностью, из которых у 73 пациентов СКФ составила 30–59 мл/мин и у 24 была менее 30 мл/мин. Это исследование оказалось на сегодняшний день единственным, в котором пиковые уровни анти-Ха были почти десятикратно ниже таковых в других аналогичных исследованиях и составили в упомянутых группах в среднем 0,033 и 0,048 МЕ/мл соответственно. Таким образом, в течение короткого срока лечения не отмечено биоаккумуляции далтепарина и корреляции между СКФ и уровнем анти-Ха. Другим нестандартным выводом данного исследования оказалась пиковая величина анти-Ха у женщин, которая была в 6 раз выше, чем у мужчин. Причина таких различий не вполне понятна, однако обсуждается большая частота поздних стадий ХБП с СКФ ниже 30 мл/мин (32,1% у женщин, 12,5% у мужчин) и тот факт, что дозу далтепарина 5000 ЕД получали почти 100% женщин, но 75% мужчин.

Недавно были опубликованы результаты наиболее крупного многоцентрового проспективного клинического исследования по профилактике далтепарином тромбозов глубоких вен голеней у пациентов ОРИТ с тяжелой почечной недостаточностью (исследование DIRECT – Dalteparin's Influence on the RЕnally Compromised: anti-Ten-a) [52]. В исследовании DIRECT были поставлены следующие задачи: уточнить возможности профилактики тромботических осложнений малыми дозами далтепарина у больных, имеющих высокий риск тромбообразования, оценить, не связан ли антитромботический эффект препарата с избыточной антикоагуляцией вследствие его биоаккумуляции; определить частоту тромбозов глубоких вен голеней, кровотечений и индуцированной гепарином тромбоцитопении. В исследование были включены 138 больных ОРИТ с клиренсом креатинина ниже 30 мл/мин (средняя СКФ 18,9 ± 6,5 мл/мин), у 62% из которых имелись признаки острой почечной недостаточности. Заместительная почечная терапия (гемодиализ, перитонеальный диализ) потребовалась 46% пациентов. Средняя продолжительность лечения далтепарином в фиксированной дозе 5000 ЕД составила 7 (4–12) дней. Уровни анти-Ха-активности определяли 2 раза в неделю (всего 427 определений). Ни у одного больного не отмечено биоаккумуляции препарата, о чем свидетельствуют значения анти-Ха-активности, в среднем составившие 0,1 МЕ/мл. Тромбозы глубоких вен голени развились у 7 больных (5,1%), «большие» кровотечения – у 10 (7,2%), гепарин-индуцированная тромбоцитопения – у 2 (1,4%) пациентов, ранее имевших это осложнение при лечении НФГ. Авторы не связывают кровотечения с накоплением препарата, поскольку ни в одном случае уровень анти-Ха-активности плазмы не превышал 0,18 МЕ/мл, тогда как профилактическим уровнем антикоагуляции, свидетельствующим об адекватной биоаккумуляции различных НМГ, в том числе далтепарина, считается 0,32–0,46 [45]. Таким образом, развитие кровотечений, по-видимому, можно рассматривать как проявление собственно уремии. Результаты этого самого крупного на сегодняшний день исследования, выполненного у пациентов с тяжелой почечной недостаточностью, убедительно свидетельствуют о том, что применение профилактических доз далтепарина у этого контингента больных не сопровождается избыточной биоаккумуляцией препарата и, следовательно, не может быть причиной кровотечений, что дает основания рекомендовать препарат как средство профилактики тромботических осложнений у больных ОРИТ с 3–5-й стадией ХБП [45].

Данные этого исследования полностью согласуются с результатами работы P. Schmid и соавт. [53], изучавших фармакокинетику далтепарина у больных с различными стадиями ХБП в динамике. В исследовании участвовали 42 больных, находящихся в терапевтическом и хирургическом отделениях и имеющих факторы риска тромбозов (18 пациентов с СКФ ≥ 60 мл/мин, 15 – с СКФ 30–59 мл/мин и 9 больных с СКФ < 30 мл/мин), которые получали профилактическую дозу далтепарина (в среднем 5000 ЕД) в виде однократной подкожной инъекции в течение 3 недель. Пиковые уровни анти-Ха-активности определяли через 4 ± 1 ч после инъекции в первый день лечения и далее в каждый 3-й день терапии на протяжении всего срока исследования. Анализ, выполненный на 10-й день лечения НМГ (в течение этого срока были прослежены все пациенты, включенные в исследование), не выявил достоверных различий в значении анти-Ха-активности по сравнению с первым днем при любых показателях СКФ. Даже у больных с тяжелой почечной недостаточностью к этому сроку не отмечено бионакопления далтепарина, превышающего 30%, что позволило авторам сделать заключение о возможности использовать профилактические дозы далтепарина у пациентов с ХПН, не опасаясь кровотечений. Отсутствие биоаккумуляции препарата подтверждено и в ходе исследования, включавшего большое число пациентов с выраженной почечной недостаточностью (120 больных ОРИТ с клиренсом креатинина < 30 мл/мин), получавших с целью профилактики тромбообразования 5000 ЕД далтепарина, на основании результатов многократного определения уровня анти-Ха-активности [55].

Таким образом, проведенные в последнее время исследования фармакокинетики, эффективности и безопасности НМГ в лечении и профилактике тромбоэмболических осложнений у больных ХПН, в том числе при СКФ ниже 30 мл/мин, свидетельствуют о возможности использования этой группы препаратов при 3–5-й стадиях ХБП. Однако, учитывая почечный путь элиминации всех НМГ, следует помнить, что по мере снижения функции почек возможность накопления НМГ может возрастать и, следовательно, риск кровотечений – увеличиваться, причем степень увеличения риска зависит от конкретного препарата. Так, фракция НМГ с наименьшей молекулярной массой – эноксапарин – имеет исключительно почечный клиренс, что обусловливает максимальный риск геморрагических осложнений у больных ХПН. Напротив, далтепарин имеет наибольшую молекулярную массу среди всех НМГ, а также наибольший заряд. Оба фактора облегчают непочечный клиренс препарата, частично сближая его пути элиминации с НФГ [18, 52–54]. Меньшую зависимость клиренса от состояния функции почек далтепарину обеспечивает и наименьшее в группе НМГ соотношение анти-Ха/анти-IIa [47]. Кроме того, в исследованиях фармакодинамики НМГ было установлено, что при применении далтепарина отмечается быстрый рост уровня анти-Ха-активности плазмы с постепенным возвращением к исходному, а такой фармакодинамический профиль характерен для препаратов, не обладающих свойством биоаккумуляции [52]. В связи с этим профилактическое применение далтепарина у пациентов с выраженной ХПН, по-видимому, ассоциировано с минимальным риском кровотечений, что особенно важно при необходимости длительного лечения.

Очевидно, что увеличивающееся число пациентов с ХПН, у которых при тех или иных обстоятельствах развиваются тромбоэмболические осложнения, диктует необходимость проведения тщательной профилактики тромбообразования у этой категории больных. При этом следует помнить, что как неадекватно низкие, так и неадекватно высокие дозы антикоагулянтов ассоциированы с риском осложнений – тромбозов и кровотечений соответственно [56, 57]. У больных с тяжелой почечной недостаточностью имеется риск обоих видов осложнений [45]. В связи с широкой распространенностью ХБП в популяции в ближайшее время число больных с 3–5-й стадиями ХБП будет постоянно увеличиваться. Уже сегодня около 25% пациентов, наблюдающихся амбулаторно в медицинских учреждениях Европы, имеют признаки умеренной ХПН (СКФ 59–30 мл/мин), а около 10% – тяжелой ХПН (СКФ ≤ 30 мл/мин) [58], что дает основания ожидать и роста числа тромботических осложнений у этих больных. Правомерность такого предположения подтверждают результаты недавно опубликованного исследования L.M. Cook и соавт., в котором среди 524 пациентов с венозными тромбоэмболиями, наблюдавшихся в двух клиниках Канады, умеренная почечная недостаточность была обнаружена в 20% случаев, тяжелая – в 5% [59], причем у части больных ХПН оказалась нераспознанной до момента развития острого эпизода. Безусловно, несвоевременная диагностика ХПН может стать фактором, вносящим свой вклад в развитие кровотечений у больных с тромботическими осложнениями вследствие избыточного бионакопления НМГ, назначаемых в терапевтических дозах без коррекции с учетом степени снижения СКФ. Оказалось, что 14% больных, леченных НМГ, получали избыточные дозы препаратов. Независимыми факторами риска получения избыточной дозы были, помимо почечной недостаточности, женский пол, пожилой возраст и низкая масса тела [60]. В последнее время было установлено, что неадекватно высокие дозы НМГ ассоциированы с дополнительным риском «больших» кровотечений и смерти [61]. Учитывая это, представляется важным выбор рационального режима антикоагулянтной терапии у больных ХПН, особенно при выраженном снижении СКФ, который позволил бы поддерживать баланс между риском развития тромбозов в случае недостаточной дозы НМГ и риском кровотечений – при избыточной дозе. В связи со сказанным первостепенное значение имеет определение дозы конкретного препарата. Так, например, если у больных выраженной ХПН необходимо снижать дозу эноксапарина на 50% [62], чтобы минимизировать риск развития кровотечений, то уменьшение дозы далтепарина у этого контингента больных не требуется и, напротив, может оказаться опасным, поскольку изменение режима введения препарата будет способствовать развитию тромбоза [53].

Заключение

Низкомолекулярные гепарины широко используются как с лечебной, так и с профилактической целью у пациентов с нефротическим синдромом различного генеза и у больных ХПН, имеющих риск развития тромботических осложнений. Начиная антикоагулянтную терапию, необходимо учитывать, что различные НМГ имеют специфические структурные и молекулярные свойства, обусловленные способом получения препарата [63], а также фармакодинамические и фармакокинетические особенности [48], определяющие терапевтическую тактику и, в первую очередь, подходы к дозированию. Поскольку состояние функции почек является основополагающим фактором в определении дозы НМГ, особенно у пожилых больных, пациентов с сахарным диабетом, имеющих высокий риск геморрагических осложнений, до начала лечения следует оценить СКФ и мониторировать ее в ходе терапии [45, 55]. В зависимости от обстоятельств можно использовать несколько подходов к антикоагулянтной терапии НМГ при ХПН: избегать назначения препаратов, которые аккумулируются в условиях сниженной СКФ, назначать НМГ в более низких дозах, чем при сохранной функции почек, контролировать уровень препарата в крови и/или его антикоагулянтный эффект [55].

Хотя НМГ в целом обладают большими эффективностью, безопасностью и удобством в применении, чем НФГ, последний, тем не менее, следует предпочесть у тяжелых нестабильных больных, нуждающихся в проведении неотложных вмешательств, а также имеющих повышенный риск кровотечений. Преимущества НФГ у таких пациентов связаны с коротким периодом полувыведения и наличием антагониста (протаминсульфат), что позволяет быстро прекратить лечение в случае развития нежелательных реакций [45].

Для лечения больных с ХПН необходимо выбирать НМГ, фармакокинетика которых изучена при сниженной функции почек. В России к таким препаратам относятся далтепарин и эноксапарин. Данные о применении надропарина при ХПН ограничены [45]. Принимая во внимание высокую способность эноксапарина к биоаккумуляции, у пациентов с выраженной ХПН, особенно при необходимости длительного лечения, по-видимому, предпочтительно назначение далтепарина. В связи с незначительным бионакоплением далтепарина его применение, по сравнению с другими НМГ, сопряжено с меньшим риском кровотечений.