Бионаивные пациенты и вторая линия биологической терапии: отдаленные результаты и эффективность ингибитора интерлейкина 23 гуселькумаба в реальной клинической практике

Таблица 1. Социально-демографическая характеристика пациентов

Таблица 2. ИМТ: отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Рис. 1. ИМТ: отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Таблица 3. PASI: отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Рис. 2. PASI: отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Рис. 3. ДИКЖ: отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Таблица 4. ДИКЖ: отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Таблица 5. Физическое функционирование (PF): отдаленные результаты по двум группам на фоне лечения гуселькумабом

Рис. 4. Физическое функционирование (Physical Functioning, PF): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Рис. 5. Ролевое функционирование, обусловленное физическим состоянием (Role-Physical Functioning, RP): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Таблица 6. Ролевое функционирование, обусловленное физическим состоянием (Role-Physical Functioning, RP): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Таблица 7. Ролевое функционирование, обусловленное эмоциональным состоянием (Role-Emotional, RE): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Рис. 6. Ролевое функционирование, обусловленное эмоциональным состоянием (Role-Emotional, RE): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Рис. 7. Интенсивность боли (Bodily Pain, BP): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Таблица 8. Интенсивность боли (Bodily Pain, BP): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Таблица 9. Жизненная активность (Vitality, VT): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Рис. 8. Жизненная активность (Vitality, VT): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Рис. 9. Психическое здоровье (Mental Health, MH): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Таблица 10. Психическое здоровье (Mental Health, MH): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Таблица 11. Социальное функционирование (Social Functioning, SF): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Рис. 10. Социальное функционирование (Social Functioning, SF): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Рис. 11. Общее состояние здоровья (General Health, GH): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Таблица 12. Общее состояние здоровья (General Health, GH): отдаленные результаты по двум группам на фоне терапии гуселькумабом

Введение

Псориаз – это хроническое иммуноопосредованное воспалительное заболевание кожи с сопутствующими заболеваниями, такими как депрессия и метаболический синдром, что существенно сказывается на качестве жизни пациентов [1–3]. Среднетяжелый и тяжелый псориаз, характеризующийся распространенными высыпаниями, в том числе на открытых участках, а также наличием сопутствующих заболеваний [4], оказывает существенное влияние на качество жизни, при этом почти 90% пациентов нуждаются в длительном лечении [5].

Биологические препараты, влияющие на определенные компоненты иммунной системы, показывают устойчивые результаты лечения среднетяжелого и тяжелого псориаза, меняя подходы к лечению [6]. Однако биологическая терапия псориаза может быть прекращена из-за отсутствия ответа или потери эффективности, а также из-за развития побочных эффектов [7].

Постоянство проводимого лечения, так называемая выживаемость проводимой терапии, считается косвенным показателем переносимости и эффективности назначаемых препаратов [8]. Псориаз является хроническим системным воспалительным заболеванием, при котором для оптимального контроля клинических симптомов требуется непрерывное лечение, поэтому прекращение лечения не рекомендуется [9].

Исследования, проведенные в условиях реальной клинической практики, с описанием применения биологических препаратов при среднетяжелом и тяжелом псориазе, в том числе ингибитора интерлейкина (ИЛ) 23 гуселькумаба, у бионаивных пациентов и у пациентов с предшествующей биологической терапией, ограниченны [10]. Мы провели исследование долгосрочной эффективности ингибитора ИЛ-23 с сохранением 100% комплаенса проводимой терапии.

Цель исследования – оценить долгосрочную эффективность и безопасность терапии ингибитором ИЛ-23 гуселькумабом у пациентов со среднетяжелым и тяжелым псориазом в клинической практике с учетом статуса бионаивности.

Материал и методы

Проведено одноцентровое экспериментальное неконтролируемое исследование пациентов с распространенным бляшечным псориазом. Пациенты были включены в исследование в период с апреля 2015 г. по июнь 2024 г. и получали гуселькумаб 100 мг на 0-й, 4-й неделях и далее каждые 8 недель.

Критерии включения в исследование:

• письменное информированное согласие на участие в исследовании, с общим планом обследования и лечения;
• мужчины и женщины от 18 лет на момент подписания информированного согласия;
• пациенты с диагнозом «бляшечный псориаз», установленным как минимум за шесть месяцев до исследования.

Критерии невключения в исследование:

• наличие сопутствующих соматических, а также инфекционных заболеваний в стадии декомпенсации, онкологические заболевания, наркомания, алкоголизм, гипертиреоз;
• нарушения со стороны системы кроветворения в анамнезе (клинически значимая анемия, тромбоцитопения, лейкопения, гипоплазия костного мозга);
• беременность, период лактации.

Критерии исключения из исследования:

• добровольное желание пациента завершить участие в исследовании;
• несоблюдение пациентом режима, а также назначенной схемы диагностики и терапии.

Для установления диагноза осуществлялось клинико-анамнестическое обследование (сбор жалоб, анамнеза жизни и заболевания, полное физикальное обследование, оценка показателей жизненно-важных функций, сбор антропометрических данных (измерение массы тела и роста, определение индекса массы тела (ИМТ)), сбор информации о сопутствующих заболеваниях с определением времени с момента постановки диагноза, а также о предшествующей терапии, оценка клинических проявлений и определение их степени тяжести) c учетом индекса PASI (Psoriasis Area and Severity Index), BSA (Body Surface Area, %), sPGA (Static Physician Global Assessment), NAPSI (Nail Psoriasis Severity Index).

Индекс площади и тяжести псориаза PASI использовали для измерения площади пораженной области и оценки тяжести распространенного псориаза. Если показатель PASI менее 10, поражения кожи считается легким, от 10 до 20 – умеренным, выше 20 – тяжелым.

Индекс BSA определяли путем измерения ладони пациента до средних фаланг пальцев, при этом каждая единица равна 1% площади тела. Значение BSA менее трех указывает на легкую степень тяжести псориаза, от 3 до 10 – на среднюю, более 10 – на тяжелую степень тяжести.

Статическая глобальная оценка врача sPGA – это фиксированная шкала, используемая врачами для оценки тяжести псориаза. Она предполагает оценку трех факторов (инфильтрация, шелушение, эритема). Оценка 0 указывает на отсутствие признаков псориаза, а оценка 5 указывает на крайне тяжелое проявление заболевания.

Оценки степени тяжести псориаза и нежелательных явлений проводили на 0, 12, 24, 52 и 468-й неделях лечения.

До назначения инъекций гуселькумаба у всех пациентов получены образцы крови и мочи для лабораторных исследований: клинический и биохимический анализы крови, серологическое исследование на ВИЧ, антикардиолипиновый тест/исследование суммарных антител IgG, IgM к антигенам Treponema pallidum, качественный тест на HbsAg, определение суммарных антител к антигенам вируса гепатита С (Anti-HCV-total), общий анализ мочи. Всем пациентам была выполнена цифровая рентгенография грудной клетки в двух проекциях с описанием, проведена внутрикожная проба с туберкулезным аллергеном (диаскинтест)/квантифероновый тест для исключения туберкулезной инфекции до назначения терапии, на 24-й и 52-й неделях и далее в период последующего наблюдения один раз в год.

При каждом посещении на 0, 12, 24, 52 и 468-й неделях оценивали рутинные анализы крови (общий клинический анализ крови с лейкоцитарной формулой и СОЕ, биохимический анализ крови: показатели трансаминаз, гаммаглутамилтрансферазы, общего белка, щелочной фосфатазы, глюкозы, С-реактивного белка, липидограммы), общий анализ мочи для подтверждения безопасности ингибитора ИЛ-23 гуселькумаба.

Для измерения показателей качества жизни у больных псориазом были использованы две диагностические шкалы: дерматологический индекс качества жизни – ДИКЖ (DLQI) [11, 12] и универсальный опросник SF-36 (шкалы опросника объединены в два показателя – физический и психологический компоненты здоровья). Клинически значимые улучшения определяются как улучшение по шкале SF-36 на ≥ 5 баллов [13–15].

Оценку качества жизни больных псориазом проводили до назначаемой терапии и на 12, 24, 52-й и 468-й неделях лечения.

Эффективность терапии оценивали по динамике показателей PASI, BSA, sPGA, NSR, ДИКЖ и SF-36. Также были сделаны цифровые фотографии больных до начала и после окончания терапии.

Размер выборки предварительно не рассчитывали.

Сбор данных, их последующую коррекцию, систематизацию исходной информации и визуализацию полученных результатов осуществляли в электронных таблицах Excel (Microsoft Office 365). Статистическую обработку результатов проводили средствами языка Питон (Python 3.11). Количественные показатели оценивали на предмет соответствия нормальному распределению с использованием критерия Шапиро – Уилка. Проверка на нормальность распределения показала, что данные в исследовании не имеют нормального распределения. Поэтому в дальнейшем расчеты производились методами непараметрической статистики. В качестве центра распределения была посчитана медиана, а в качестве показателей вариации – квартили (Me [Q1; Q3]). Для проверки различий между двумя сравниваемыми парными выборками нами применялся W-критерий Уилкоксона. Результаты качественных признаков выражены в абсолютных числах с указанием долей (%).

С целью изучения взаимосвязи между явлениями, представленными количественными данными, использовали непараметрический метод – расчет коэффициента ранговой корреляции Спирмена (r). Интерпретацию полученных значений корреляции производили по шкале Чеддока, предполагающей качественную и количественную оценку от 0,1 до 0,99 балла. Слабая вероятность наступления рисков – 0,1–0,3 балла; умеренная вероятность наступления рисков – 0,3–0,5 балла; заметная вероятность наступления рисков – 0,5–0,7 балла; высокая вероятность наступления рисков – 0,7–0,9 балла; весьма высокая вероятность наступления рисков – 0,9–0,99 балла. Коэффициент корреляции дополнен 95%-ным доверительным интервалом (95% ДИ), который рассчитывали методом Бутстреп (Bootstrap) при выборке 1000 экземпляров. Различия считали статистически значимыми при р < 0,05.

Результаты

Под нашим наблюдением находились 36 пациентов, из них 30 (83%) мужчин и 6 (17%) женщин трудоспособного возраста от 18 до 60 лет, средний возраст – 41,5 [34,0; 50,25] года, возраст дебюта псориаза – от двух до 45 лет, в среднем – 27 [20,75; 37,25] лет, то есть манифестация псориаза преобладала у лиц молодого возраста, длительность заболевания варьировала от одного года до 44 лет, в среднем – 14 [8,0; 20,0] лет. Все пациенты до назначения гуселькумаба получали стандартную базисную противовоспалительную терапию, наиболее часто был назначен метотрексат – 22 (61%) пациента, циклоспорин – 3 (8%) пациента, неотигазон (ацитретин) – 4 (11%) пациента, тофацитиниб (ингибитор янус-киназ) – 5 (14%) пациентов, узкополосная средневолновая терапия с длиной волны 311 нм (УФB-311) – 7 (20%) пациентов, ПУВА-терапия – 9 (25%) пациентов. Предшествующая терапия генно-инженерными биологическими препаратами (ГИБП) была у 7 (20%) пациентов: лечение ингибиторами ФНО-α получали 5 (14%) пациентов, 2 (5%) пациента прекратили лечение из-за отсутствия ответа на проводимую терапию, 3 (8%) пациента прекратили лечение из-за ускользания ответа через шесть месяцев терапии. Предшествующая терапия ингибитором ИЛ-17 (иксекизумабом) не дала клинического ответа у 2 (5,0%) пациентов.

По данным предшествующей терапии, пациенты были разделены на две группы. Первую группу составили 29 (80%) пациентов, у которых биологическая терапия была первой линией терапии (бионаивные), из них 24 (83,0%) мужчин и 5 (17,0%) женщин, средний возраст – 40,0 [33,0; 49,0] года. Во вторую группу вошли 7 (20%) пациентов, из них 6 (86,0%) мужчин и одна (14,0%) женщина, средний возраст – 46,0 [42,0; 56,5] года, у которых назначенная биологическая терапия была второй линией терапии. Пациенты групп статистически значимо (p > 0,05) не различались по полу и возрасту (табл. 1).

Пациенты статистически значимо различались по ИМТ (p = 0,006). В первой группе ИМТ = 27,8 [23,9; 30,7]: у 11 пациентов ИМТ = 18,5–25,9 (норма), у восьми пациентов ИМТ = 25–30 (предожирение), у восьми пациентов ИМТ = 30–35 (ожирение первой степени), у двух пациентов ИМТ = 35–40 (ожирение второй степени). Во второй группе ИМТ = 31,9 [30,7; 36,95]: у одного пациента ИМТ = 28 (предожирение), у четырех пациентов ИМТ = 30–35 (ожирение первой степени) и у двух пациентов ИМТ = 35–40 (ожирение второй степени) (табл. 2, рис. 1).

На фоне терапии гуселькумабом отмечалось снижение показателя ИМТ в обеих группах в срок 52 недели и данная динамика сохранялась на протяжении 468 недель.

В процессе наблюдений было показано, что эффект, достигнутый в срок 52 недели, сохранялся на протяжении 468 недель (табл. 3, рис. 2).

В процессе анализа по шкале ДИКЖ отмечались статистически значимые изменения (p < 0,001) (табл. 4, рис. 3).

По показателям качества жизни достигнуты статистически значимые улучшения по всем восьми шкалам опросника SF-36 (p < 0,001*).

Анализ полученных результатов показал, что у пациентов с псориазом по шкале SF-36: физическое функционирование (Physical Functioning, PF); ролевое функционирование, обусловленное физическим состоянием (Role-Physical Functioning, RP); интенсивность боли (Bodily pain, BP); общее состояние здоровья (General Health, GH); жизненная активность (Vitality, VT); социальное функционирование (Social Functioning, SF); ролевое функционирование, обусловленное эмоциональным состоянием (Role-Emotional Functioning, RE); психическое здоровье (Mental Health, MH), – до и после лечения гуселькумабом отмечались статистически значимые изменения (p < 0,001) на 12, 24, 52 и 468-й неделях терапии без статистически значимой разницы между группами (табл. 5–12, рис. 4–11).

Обсуждение

Наше исследование было сосредоточено на качестве жизни пациентов с псориазом как на основной цели, признавая важность улучшения всех сфер жизни пациентов при лечении псориаза. На основании предшествующего лечения пациенты были распределены на две группы для оценки различий между результатами у пациентов, получавших традиционную системную терапию, и пациентов, получавших биологическую терапию. Также проводили сравнения между двумя группами до начала лечения гуселькумабом для получения четкой картины влияния предшествующего лечения на качество жизни.

Несмотря на различный анамнез в лечении, обе группы были сопоставимы по социодемографическим и клиническим характеристикам. Псориатический артрит чаще отмечали в группе пациентов с опытом биологической терапии (71%), что вполне ожидаемо, так как у пациентов с псориатическим артритом более тяжелое течение псориаза и им необходимо назначение биологической терапии. Международные данные показывают, что биологические препараты значительно улучшают состояние пациентов с псориатическим артритом, а раннее начало лечения предотвращает прогрессирование заболевания и разрушение суставов [16–20]. Однако в нашем исследовании значительное число пациентов в первой группе (48%) с псориатическим артритом, не получавших биологическую терапию, вызывает беспокойство. Это еще раз подтверждает, что диагностика и лечение псориатического артрита несвоевременны и необходимо повышенное внимание и раннее назначение биологической терапии. Коморбидные состояния, такие как ожирение, метаболический синдром, дислипидемия, сахарный диабет чаще встречались в группе предшествующего биологического лечения. По ИМТ пациенты групп статистически значимо различались (p = 0.006*): в группе бионаивных пациентов ИМТ = 27,8 [23,9; 30,7], в группе небионаивных ИМТ = 31,9 [30,7; 36,95]. Бремя общей сопутствующей патологии и отдельных коморбидных состояний увеличивается с увеличением тяжести заболевания у пациентов с псориазом [21], что наблюдалось и в нашем исследовании у пациентов обеих групп. Эту взаимосвязь необходимо учитывать при оказании комплексной помощи пациентам с псориазом, особенно с более тяжелым течением, что еще раз подтверждает необходимость своевременного назначения биологической терапии. По нашим данным, на фоне терапии гуселькумабом отмечалось снижение показателя ИМТ в обеих группах в контрольной точке 52 недели, и данная динамика сохранялась на протяжении всего периода наблюдения (468 недель) (p < 0,001).

Стоит отметить, что выбор наиболее эффективного метода лечения псориаза зачастую затруднен и может включать несколько терапевтических попыток с первоначальным назначением топических препаратов, в дальнейшем с сочетанием системных базисных противовоспалительных препаратов и, наконец, с переходом к ГИБП. С момента постановки диагноза псориаза до назначения системной терапии проходят годы, что существенно сказывается на качестве жизни пациентов и их семей, испытывающих трудности, такие как социальная разобщенность, финансовое бремя, супружеская дисгармония, физическая и умственная усталость. Поэтому большинству пациентов с псориазом необходимо длительное поддержание адекватного контроля заболевания и качества жизни, что обеспечивает биологическая терапия.

В нашем исследовании описана приверженность к терапии ингибитором ИЛ-23 гуселькумабом на протяжении всего периода наблюдения. По данным других исследований, гуселькумаб также продемонстрировал высокую эффективность, безопасность и переносимость среди пациентов с псориазом среднетяжелой и тяжелой степени [22, 23]. Исследование FINGUS с участием финских пациентов со среднетяжелым и тяжелым псориазом показало вероятность сохранения эффекта 86% в течение одного года при лечении гуселькумабом [24]. Аналогичным образом высокая вероятность сохранения эффекта от 65 до 94% была зарегистрирована для гуселькумаба в нескольких исследованиях в условиях реальной клинической практики с различными периодами наблюдения [25–27]. Недавние исследования в Европе также показали положительные результаты у пациентов, получавших лечение устекинумабом и гуселькумабом [28].

Эти результаты подчеркивают последовательность и сопоставимость наших результатов с результатами других крупномасштабных европейских исследований, основанных на регистрах. Кроме того, два проспективных когортных исследования пациентов с псориазом, в которых использовали данные регистра биологических препаратов, иммуномодуляторов Британской ассоциации дерматологов и Датских общенациональных реестров, сообщили, что гуселькумаб имел самые высокие показатели выживаемости при лечении среди всех биологических препаратов, включенных в исследование [29].

В американском ретроспективном исследовании, проведенном Fitzgerald и соавт., была отмечена более высокая частота сохранения эффекта гуселькумаба (через 24 месяца) по сравнению с другими биологическими препаратами [30]. Исследование Ruiz-Villaverde и соавт. подтвердило, что эффективность гуселькумаба по показателям индексов PASI, BSA, зуда и DLQI не зависела от ранее применявшихся биологических препаратов. Выживаемость при лечении, включая прекращение терапии из-за отсутствия эффективности или безопасности, составила 100, 92,7 и 92,1% для анти-ФНОα, анти-ИЛ-17 и анти-ИЛ-12/23 соответственно к 130 неделям терапии. Среднесрочная эффективность, безопасность и выживаемость при применении гуселькумаба не зависят от предшествующей биологической терапии, такой как анти-ФНОα, анти-ИЛ-17 и/или анти-ИЛ-12/23. Данные результаты свидетельствуют, что гуселькумаб может быть лучшей стратегией переключения при среднетяжелом или тяжелом псориазе у пациентов с неэффективностью или развитием нежелательных явлений [31]. Giordano и соавт. показали потенциальные преимущества переключения с анти-ИЛ-17A на гуселькумаб с высокой эффективностью и безопасностью [32].

Доказанная эффективность анти-ИЛ-23 стабильно сохраняется даже после предшествующего применения ингибиторов анти-ИЛ-17, о чем свидетельствуют многочисленные исследования, проведенные в условиях реальной клинической практики [33].

В относительно недавнем исследовании была показана более высокая выживаемость при применении ингибиторов ИЛ-23 [34]. Bonifati и соавт. в небольшой серии случаев сообщили об эффективности перехода на гуселькумаб и рисанкизумаб после неэффективности терапии иксекизумабом и секукинумабом [35].

В подтверждение предыдущих исследований Megna и соавт. выделили гуселькумаб как ценный вариант лечения для пациентов со среднетяжелым и тяжелым псориазом и неэффективностью предшествующей биологической терапии, что свидетельствует об эффективности и безопасности гуселькумаба в долго­срочной перспективе [36].

В представленном нами исследовании была подтверждена высокая эффективность гуселькумаба со статистически значимым снижением по показателям индексов PASI, BSA, sPGA, NSR (p < 0,001). Получено достоверно значимое снижение баллов по индексу PASI на фоне терапии гуселькумабом у всех пациентов, независимо от пола, возраста, длительности псориаза, коморбидного ожирения, псориатического артрита и статуса бионаивности. Изменение показателей индекса PASI привело к статистически значимому улучшению показателей качества жизни по шкале ДИКЖ и по шкале SF-36 по сравнению с периодом до назначения гуселькумаба и сохранялось в контрольных точках на 12, 24, 52 и 468-й неделях терапии. Статистически значимой разницы при межгрупповом сравнении (бионаивные и небионаивные) в скорости достижения PASI 90, PASI 100, а также нормализации показателей качества жизни по данным опросников ДИКЖ и SF-36 выявлено не было. Стойкий ответ сохранялся на протяжении всего периода наблюдения в течение девяти лет проводимой терапии гуселькумабом у всех включенных пациентов. Нежелательных явлений, как и опасных нежелательных явлений с необходимостью отмены назначения ингибитора ИЛ-23 гуселькумаба, не зарегистрировано. В нашем исследовании результаты по безопасности соответствовали хорошо изученному профилю безопасности гуселькумаба в рамках одобренных показаний. Особая настороженность существует в отношении туберкулезной инфекции. Согласно предшествующим объединенным анализам результатов нескольких клинических исследований, ни одного случая развития активного туберкулеза после пяти лет лечения гуселькумабом выявлено не было [37, 38].

По нашим данным, ни у одного пациента на протяжении всего периода наблюдения (девять лет) не было выявлено развития активного или латентно протекающего туберкулеза.

Сильными сторонами нашего исследования являются точность данных, длительный период наблюдения и однородность клинической оценки. Ограничением данного исследования является одноцентровой характер.

Безусловно, необходимо проведение широкомасштабных углубленных исследований сравнительной оценки применения ингибитора ИЛ-23 гуселькумаба и ГИБП различных классов у полиморбидных пациентов (сердечно-сосудистые заболевания, сахарный диабет, гепатокоморбидность и т.д.) со среднетяжелым и тяжелым течением псориаза, с учетом отдаленных результатов наблюдений.

В проведенном исследовании бионаивные и небионаивные пациенты, с коморбидными состояниями и без достигли высокого уровня ответа на лечение (чистая кожа), что подтверждает целесообразность раннего применения гуселькумаба у пациентов, в том числе с непродолжительным стажем псориаза.

Несмотря на то что для подтверждения полученных результатов необходимы дальнейшие исследования с использованием более крупных когорт, данное исследование предоставляет ценную информацию для врачей, занимающихся лечением псориаза.

Заключение

На 468-й неделе PASI 100 удерживали 97,0% пациентов, ДИКЖ 0 отмечалось у 100% пациентов, получавших терапию гуселькумабом, вне зависимости от коморбидностей, исходной массы тела и статуса бионаивности. Достигнутые в срок 52 недели показатели по шкале SF-36 сохранялись через 468 недель от начала терапии наблюдения.

Наше исследование подтвердило эффективность и безопасность гуселькумаба в долгосрочной перспективе, с учетом того что предшествующая биологическая терапия не влияет на эффективность гуселькумаба.

В течение девятилетнего наблюдения мы получили убедительные данные, доказывающие устойчивую эффективность гуселькумаба с превосходным профилем безопасности у пациентов со среднетяжелым и тяжелым течением псориаза. Необходимо продолжить дальнейшие исследования долгосрочной эффективности ингибитора ИЛ-23 гуселькумаба в реальной клинической практике. 

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.