Беременность у женщин после лечения цервикальных интраэпителиальных неоплазий
- Аннотация
- Статья
- Ссылки
Адекватным лечением преинвазивной карциномы (тяжелой дисплазии) шейки матки у женщин репродуктивного возраста, согласно современным представлениям, является конизация шейки матки, которая подразумевает одновременно диагностическую и терапевтическую процедуру (4).
Не менее важным является вопрос о возникновении рецидивов во время беременности и после родов у женщин, перенесших инвазивные методы лечения предрака шейки матки (1, 5).
Частота наступления беременности после инвазивных методов лечения заболеваний шейки матки колеблется, по данным различных авторов, от 15,9 до 36,7% (2, 5). В литературе имеются разноречивые мнения о течении беременности и родов после деструктивных и инвазивных методов лечения.
Так, по данным M. Кasum (1991), частота срочных родов у пациенток после конусовидной эксцизии шейки матки составляет 66,2%, преждевременных – 14,7%, спонтанных абортов – 19,1% (8).
По данным Булгаковой С.В. (2007), частота самопроизвольного прерывания беременности у пациенток после ампутации шейки матки составила 20,3%, искусственное прерывание – 34,4%, оперативные роды – 14,1% и роды через естественные родовые пути – 29,6% (2).
В связи с этим целью данного исследования являлось определение особенностей течения беременности и родов у пациенток после инвазивных методов лечения цервикальных интраэпителиальных неоплазий шейки матки.
Материалы и методы
Для достижения поставленной цели нами проведен анализ течения беременности и родов у 50 беременных после инвазивных методов лечения CIN.
У 22 (44%) беременных в анамнезе была выявлена цервикальная интраэпителиальная неоплазия II (CIN II), что соответствует средней степени дисплазии, из них 10 (20,0%) пациенткам была произведена диатермокоагуляция (ДЭК) и 12 (24,0%) – радиокоагуляция.
У 28 (56%) пациенток была диагностирована цервикальная интраэпителиальная неоплазия III (CIN III), включающая тяжелую дисплазию 20 (71,4%) и рак in situ 8 (28,6%). Из них 21 (42,0%) пациентке была произведена конизация шейки матки и 7 (14,0%) – ампутация шейки матки (см. рисунок).
Всем беременным проводилось комплексное обследование, включая общеклиническое, микроскопическое, бактериологическое исследования, выявление урогенитальных инфекций, включая вирус папилломы человека (ВПЧ) и его высокоонкогенные штаммы, методом полимеразной цепной реакции (ПЦР), расширенную кольпоскопию, цитологическое исследование мазков с экзо- и эндоцервикса, ультразвуковое исследование.
Результаты и обсуждение
Средний возраст обследуемых пациенток с CIN II в анамнезе составил 26,5 ± 3,2 года и с CIN III – 30,2 ± 4,5 лет. При анализе репродуктивной функции было выявлено, что данная беременность была первой у 4 (18,2%) беременных с CIN II и лишь у 3 (10,7%) пациенток с CIN III. У 18 (36,0%) женщин в анамнезе имелись выкидыши.
У 2 пациенток с CIN III беременность наступила после применения вспомогательных репродуктивных технологий. Первые роды предстояли 17 (34,0%) беременным.
Промежуток времени, прошедший после лечения цервикальной интраэпителиальной неоплазии до наступления настоящей беременности, составлял от 2 до 6 лет.
Учитывая этиологическую роль ПВИ в развитии предрака и рака шейки матки (1, 3, 7, 9), все пациентки на этапе лечения CIN проходили обследование с целью выявления ВПЧ. Интересным представляется факт обнаружения ВПЧ высокого риска (16, 18, 31, 33) до беременности у всех пациенток с CIN III и у 20 (90,9%) пациенток с CIN II. В связи с наличием ВПЧ все пациентки до и после проведения инвазивных методов лечения получали противовирусную и иммунокорригирующую терапию.
Основными жалобами беременных в первом и втором триместрах были ноющие и тянущие боли внизу живота, обильные выделения, тошнота, слабость. Обращало внимание отсутствие жалоб только у 12 (24,0%) обследованных беременных.
В I триместре беременности наиболее частым осложнением являлась угроза прерывания (74,0%) с ранних сроков, ранний токсикоз (28,0%), анемия (18,0%), кольпит (38,0%) бактериальный вагиноз (58,0%).
Во II триместре беременности также наблюдалась высокая частота угрозы прерывания беременности преимущественно у пациенток после конизации и ампутации шейки матки. Достаточно часто выявлялось диффузное утолщение плаценты (24,0%) и нарушение адекватной продукции околоплодных вод (8,0%), что являлось косвенными признаками нарушения функции фетоплацентарного комплекса (ФПК). Однако выраженные признаки внутриутробного страдания плода были выявлены лишь у 1 беременной с дихориальной диамниотической двойней. Одной из причин сохраняющейся угрозы прерывания беременности была истмико-цервикальная недостаточность (ИЦН), которая диагностирована у 18 (36,0%) беременных: у всех (7) пациенток после ампутации шейки матки, а также у 9 пациенток после конизации и у 2 пациенток после диатермокоагуляции (таблица 1). Отсутствие или выраженная деформация влагалищной порции шейки матки способствуют нарушению ее барьерной функции, обусловливают органическую или функциональную ИЦН, что в совокупности приводит к угрозе прерывания беременности и создает условия для восходящего инфицирования.
Доминирующим осложнением III триместра беременности была угроза преждевременных родов (64,0%), высокой оставалась частота анемии (22,0%) и гестоза (14,0%). Признаки внутриутробного страдания плода и фетоплацентарной недостаточности (ФПН) выявлены у 19 (38,0%) беременных, синдром задержки развития плода (СЗРП) – у 3 (6,0%), косвенные признаки дисфункции ФПК, такие, как маловодие или многоводие – у 5 (10,0%) беременных. Антенатальная гибель плода диагностирована у одной пациентки после ЭКО с дихориальной диамниотической двойней, перенесшей до беременности ампутацию шейки матки по поводу CIN III (таблица 2).
Бактериологическое и ПЦР-исследование соскобов из цервикального канала выявило практически у всех беременных нарушение микробиоценоза влагалища, а также высокую частоту урогенитальных инфекций: ВПЧ (42,0%), ВПГ (34,0%), ЦМВ (26,0%), уреаплазмы (22,0%), микоплазмы (12,0%), хламидии (8,0%), гарднереллы (32,0%), кандиды (38,0%). Чаще всего наблюдались ассоциации вирусов, бактерий и грибов, моноинфекция выявлялась лишь у (10,0%) пациенток.
Интересным представляется факт выявления ВПЧ (42,0%) у беременных после инвазивных методов лечения CIN. Несмотря на проводимые ранее инвазивные методы лечения, в том числе и хирургические, нами выявлена высокая инфицированность беременных ВПЧ.
При осмотре шейки матки в зеркалах было обнаружено, что только у 12 (24,0) беременных (преимущественно после применения радиоволнового метода лечения) отсутствовали патологические визуальные изменения шейки матки. Гипертрофия шейки матки наблюдалась у 3 (6,0%) беременных, рубцовая деформация шейки матки – у 32 (64,0%), эктропион – у 6 (12,0%), отсутствие влагалищной порции шейки матки (после ее ампутации) – у 7 (14,0%) пациенток.
Расширенная кольпоскопия позволила выявить специфические особенности шейки матки у всех беременных после инвазивных методов лечения. У большинства пациенток кольпоскопическая картина была неудовлетворительной:
- рубцовая деформация шейки матки определялась у 39 (78,0%) пациенток;
- невозможность визуализации границы между цилиндрическим и многослойным плоским эпителием у 31 (62,0%);
- зона трансформации у 14 (28,0%);
- рубцовые изменения в виде радиальной исчерченности и белых пятен у 19 (38,0%);
- трудности интерпретации пробы Шиллера у 31 (62,0%);
- воспалительные изменения – 32 (64,0%);
- очаги децидуоза – 19 (38,0%).
Характерными особенностями появления децидуоза у пациенток после инвазивных методов лечения являлось наличие множественных очагов, локализующихся в области предполагаемого края коагуляции. Кровоточивость при осмотре была выявлена у 5 (10,0%) беременных.
Только у 8 (16,0%) женщин отсутствовали патологические изменения шейки матки.
Таким образом, практически все используемые инвазивные методы лечения заболеваний шейки матки обусловливают патологические изменения, затрудняющие впоследствии оценку ее состояния.
При проведении цитологического исследования мазков с экзо- и эндоцервикса выявлено преобладание мазков II типа по Паппаниколау (РАР-тест) – 46 (86%) и у 2 (4,0%) пациенток определялись мазки III типа.
Мазки I класса ( РАР I) не определялись ни у одной пациентки.
Отсутствие цилиндрического эпителия в мазках наблюдалось у 22 (44,0%) пациенток, койлоциты – у 2 (4,0%) пациенток, гиперпаракератоз в 16 (32%) наблюдениях.
Несмотря на радикальное лечение и последующее наблюдение, частота рецидивов CIN составила 4,0%. Рецидивы наблюдались у пациенток после диатермокоагуляции на фоне папилломавирусной инфекции.
У 19 (38,0%) беременных при отсутствии кольпоскопических признаков ПВИ и цитологических изменений было диагностировано бессимптомное ВПЧ-носительство.
Особое значение при ведении беременных, перенесших инвазивное лечение CIN, имеет лечение урогенитальных инфекций как основного этиологического фактора всех гестационных осложнений. Она предполагает назначение антибактериальной терапии со II триместра. Все пациентки получали Вильпрафен в дозе 500 мг 3 р./сут. в течение 10 дней. Санация влагалища осуществлялась назначением местных форм антибактериальных препаратов. Наиболее безопасным препаратом является Гексикон, который разрешен к применению во время беременности, начиная с ранних сроков. Это наиболее удобная лекарственная форма для местного лечения вагинитов. Гексикон в качестве действующего вещества содержит хорошо известный антисептик хлоргексидина биглюконат, а также полиэтиленоксидную основу (ПЭО), которая потенцирует лечебное действие хлоргексидина. Механизм бактерицидного действия препарата связан с диссоциацией солей хлоргексидина, в результате которой катионы активного вещества препарата связываются с отрицательно заряженными оболочками бактерий, приводя к потере бактериальной клеткой калия, фосфора, нарушению осмотического давления внутри клетки и ее гибели. Гексикон назначали по 1 свече 2 раза в день в течение 5-10 дней.
После 22 недель гестации назначали иммуномодулирующую терапию препаратами интерферона.
Лечение угрозы невынашивания осуществлялось с помощью спазмолитических, седативных, токолитических средств, витаминов. Прогестероновая недостаточность компенсировалась приемом микронизированного прогестерона.
Для профилактики и лечения ФПН применялись лекарственные средства антиоксидантного, метаболического действия, а также улучшающие микроциркуляцию и реологические свойства крови.
Несмотря на высокую частоту развития ИЦН хирургическая коррекция была произведена лишь 1 пациентке, остальным хирургическую коррекцию произвести было невозможно из-за наличия технических трудностей и отсутствия условий.
Сравнительный анализ исходов беременности у пациенток после инвазивных методов лечения CIN – исход беременности определяется течением всего периода гестации и состоянием шейки матки – представлен в таблице 3.
У одной беременной после ампутации шейки матки произошел самопроизвольный выкидыш во II триместре; у одной пациентки констатирована антенатальная гибель плода в 27 недель, по поводу чего было произведено малое кесарево сечение. Неразвивающаяся беременность диагностирована у 2 (4,0%) женщин.
Общая частота преждевременных родов составила 12,0%.
Обращает внимание высокая частота (48,0%) оперативного родоразрешения после инвазивных методов лечения.
Показаниями к кесареву сечению являлись: конизация и ножевая ампутация шейки матки в анамнезе. Общая частота неблагоприятных исходов беременности (спонтанные аборты, неразвивающаяся беременность, антенатальная гибель плода) составила 4 (8,0%).
Эти данные являются убедительным аргументом, доказывающим необходимость и очевидную эффективность проведения прегравидарной подготовки женщинам, включающей лечение урогенитальной инфекции, выявление и лечение заболеваний шейки матки до наступления беременности. Учитывая минимальную частоту гестационных осложнений и патологических изменений шейки матки после применения радиоволнового метода лечения CIN, он может считаться наиболее целесообразным для женщин, планирующих беременность.
Таким образом, пациентки после инвазивных методов лечения цервикальных интраэпителиальных неоплазий представляют группу высокого риска по развитию гестационных осложнений, что диктует необходимость тщательного наблюдения, включающего оценку состояния шейки матки в динамике, адекватную терапию урогенитальных инфекций, профилактику невынашивания и ФПН.